Тест-тренировочные игры для сотрудников компаний...
Игры
«600 метров воды, 0 объяснений»
На австралийском острове Мидл стоит озеро, что ведёт себя как розовый кусок неба, вырванный из другого мира. Восьмидесятилетние исследования не дали ответа: ни водоросли, ни минералы, ни бактерии не объясняют цвет до конца.
Игроки-учёные прибывают экспедицией, чтобы взять пробы, спорить, публиковать и лоббировать гранты — пока розовая вода не начнёт менять цвет… и правила игры.
На австралийском острове Мидл стоит озеро, что ведёт себя как розовый кусок неба, вырванный из другого мира. Восьмидесятилетние исследования не дали ответа: ни водоросли, ни минералы, ни бактерии не объясняют цвет до конца.
Игроки-учёные прибывают экспедицией, чтобы взять пробы, спорить, публиковать и лоббировать гранты — пока розовая вода не начнёт менять цвет… и правила игры.
«Когда небо плачет кровью, каждый видит свой грех»
Июль 2001-го, южная Индия, Керала: с неба падает кровь. Метеорологи ругают компьютеры, биологи находят в каплях инопланетные споры, священники объявляют конец света, а журналисты — сенсацию.
Игрокам предстоит за семь дней выяснить, как красные водоросли поднялись в облака, пока город не утонул в панике, а правда — в краске.
Июль 2001-го, южная Индия, Керала: с неба падает кровь. Метеорологи ругают компьютеры, биологи находят в каплях инопланетные споры, священники объявляют конец света, а журналисты — сенсацию.
Игрокам предстоит за семь дней выяснить, как красные водоросли поднялись в облака, пока город не утонул в панике, а правда — в краске.
«1975: чем больше помощи, тем глубже голод»
Северо-восток Нигеры, 1975-й: деревня Моро после засухи и саранчи осталась без продовольствия.
Игроки — врач, имам, скотовод и чиновник — получают 6 месяцев и первый груз гуманитарной помощи: отдать всё сразу (спасти сегодня) или заложить часть в будущее (рисковать сегодняшними жизнями)? Каждый выбор приходит в виде новеллы-новости: «поселок наелся и отказался сеять» / «семена съедены, посев провален».
Смогут ли вывести Моро из ловушки зависимости, не превратив помощь в яд?
Северо-восток Нигеры, 1975-й: деревня Моро после засухи и саранчи осталась без продовольствия.
Игроки — врач, имам, скотовод и чиновник — получают 6 месяцев и первый груз гуманитарной помощи: отдать всё сразу (спасти сегодня) или заложить часть в будущее (рисковать сегодняшними жизнями)? Каждый выбор приходит в виде новеллы-новости: «поселок наелся и отказался сеять» / «семена съедены, посев провален».
Смогут ли вывести Моро из ловушки зависимости, не превратив помощь в яд?
«Пять дней без ветра — 12 000 смертей»
5–9 декабря 1952 г. холодный антициклон заставляет город топить низкосортным углем. Воздух над Темзой превращается в кислотно-серную ванну: видимость 0 м, транспорт парализован, люди умирают от удушья прямо на улице.
Игроки — метеорологи, врачи, чиновники и фабричные инженеры — должны за 48 ч снизить выбросы, не остановив промышленность и не заморозив жителей, иначе смертей будет 20 000.
5–9 декабря 1952 г. холодный антициклон заставляет город топить низкосортным углем. Воздух над Темзой превращается в кислотно-серную ванну: видимость 0 м, транспорт парализован, люди умирают от удушья прямо на улице.
Игроки — метеорологи, врачи, чиновники и фабричные инженеры — должны за 48 ч снизить выбросы, не остановив промышленность и не заморозив жителей, иначе смертей будет 20 000.
«1929-й: рынок рухнул — кто вышел сильнее?»
Нью-Йорк, 29 октября 1929 года: биржа теряет 23 % за день, банки закрываются, миллионы остаются без работы. Игроки — мелкий брокер, владелец сети такси, фермер и инженер-изобретатель — получают 100 долларов наличными и 6 месяцев хаоса. Каждый новый обвал = шанс купить активы за бесценок, но и риск остаться ни с чем. Кто за полгода превратит мелкие ставки в устойчивый бизнес, а кто сломается под давлением неопределенности?
Нью-Йорк, 29 октября 1929 года: биржа теряет 23 % за день, банки закрываются, миллионы остаются без работы. Игроки — мелкий брокер, владелец сети такси, фермер и инженер-изобретатель — получают 100 долларов наличными и 6 месяцев хаоса. Каждый новый обвал = шанс купить активы за бесценок, но и риск остаться ни с чем. Кто за полгода превратит мелкие ставки в устойчивый бизнес, а кто сломается под давлением неопределенности?
«1970-й: цена сахара +400 % за 12 месяцев»
Куба, 1970 год: мировой дефицит сахара взрывает цены.
Игроки — плантатор с долгами, портовый дальнобой, молодой химик и крестьянин-кооператор — располагают мизерным капиталом и правом на «микропартию» (1 т сахара или 1 акцию судна). Каждый месяц цена скачет: +50 % или –30 %.
Кто сделает серию мелких, но асимметричных ставок и вырастет вместе с волатильностью, а кто поставит всё на один рост и разобьётся о следующий обвал?
Куба, 1970 год: мировой дефицит сахара взрывает цены.
Игроки — плантатор с долгами, портовый дальнобой, молодой химик и крестьянин-кооператор — располагают мизерным капиталом и правом на «микропартию» (1 т сахара или 1 акцию судна). Каждый месяц цена скачет: +50 % или –30 %.
Кто сделает серию мелких, но асимметричных ставок и вырастет вместе с волатильностью, а кто поставит всё на один рост и разобьётся о следующий обвал?
«2004-й: датчики Индийского океана зафиксировали волну — предупреждение не ушло»
26 декабря 2004-го, Банкок: сейсмостанции за 1 200 км засекли подводный толчок магнитудой 9,1 и могли дать берегу 1,5–2 часа опережения.
Игроки — метеоролог Таиланда, оператор спутника, менеджер курортного отеля и рыбак-радиолюбитель — получают первый сигнал за 18 минут до первого цунами. У них нет централизованного протокола: каждый решает, звонить ли в деревни, останавливать ли туристов, поднимать ли самолёты. Кто успеет превратить редкий сигнал в спасение, а кто подождёт «подтверждения сверху» и упустит единственное окно?
26 декабря 2004-го, Банкок: сейсмостанции за 1 200 км засекли подводный толчок магнитудой 9,1 и могли дать берегу 1,5–2 часа опережения.
Игроки — метеоролог Таиланда, оператор спутника, менеджер курортного отеля и рыбак-радиолюбитель — получают первый сигнал за 18 минут до первого цунами. У них нет централизованного протокола: каждый решает, звонить ли в деревни, останавливать ли туристов, поднимать ли самолёты. Кто успеет превратить редкий сигнал в спасение, а кто подождёт «подтверждения сверху» и упустит единственное окно?
«1991-й: 1 см проволоки мог уничтожить 1,4 млрд $ миссии»
Апрель 1991-го, глубокий космос: зонд Galileo раскрыл главный парашют, но короткая перемычка антенны застряла — связь упала до 8 бит/с.
Игроки — инженер-полевик, руководитель миссии, PR-менеджер и конгрессмен-распорядитель — получают 60 дней до пролёта астероида Гаспра: попробовать экстренный выход антенны (риск сломать окончательно) или перестроить всю программу на сверхмедленный канал и потерять 70 % научных данных.
Кто увидит «чёрного лебедя» в тонкой проволоке и выстроит план-без антенны, а кто будет ждать «чуда раскрытия» до последнего?
Апрель 1991-го, глубокий космос: зонд Galileo раскрыл главный парашют, но короткая перемычка антенны застряла — связь упала до 8 бит/с.
Игроки — инженер-полевик, руководитель миссии, PR-менеджер и конгрессмен-распорядитель — получают 60 дней до пролёта астероида Гаспра: попробовать экстренный выход антенны (риск сломать окончательно) или перестроить всю программу на сверхмедленный канал и потерять 70 % научных данных.
Кто увидит «чёрного лебедя» в тонкой проволоке и выстроит план-без антенны, а кто будет ждать «чуда раскрытия» до последнего?
